На развалинах. Какаши, Наруто

[IchaIchaParadise]

Автор: Анхэна
Название: На развалинах
Бета: Джесс
Персонажи: Какаши, Наруто
Рейтинг: G
Жанр: драбл, джен с намеком, немного angst
Статус: закончен
Дисклеймер: мир и герои принадлежат Кишимото Массаши
Размещение: свободное с указанием автора
Саммари: важно не только куда возвращаться, важно еще и к кому.

На развалинах.
Бумажный цветок, оставленный синеволосой Конан из Акацуки, в руках Наруто кажется чем-то нелепым и чужим. Просто ересь какая-то, словно минеральная вода в бутылке из-под саке, стоящей на столе Цунаде. Сам Наруто сидит, прижавшись спиной к широкому стволу дуба. Он утомлен, хотя чакра Кьюби излечила уже почти все раны.
- Какаши-сенсей, - Наруто открывает глаза и жмурит их на заходящее за спиной у Хатаке солнце.
- Как ты, Наруто-кун? Давай я отнесу тебя в деревню, - Копирующий протягивает Узумаки руку, тот опирается на нее, встает, качая головой.
- Наруто, эти люди живы, а значит, есть и деревня.
- Вы правы, Какаши-сенсей, Коноха это не дома, это ее жители! – сразу же соглашается Наруто и прячет нелепый цветок в карман.
Хатаке не торопится. Теперь уже торопиться некуда. Он несет не израненного мальчишку, у которого после проигранного боя с лучшем другом нет живого места на теле от синяков и ран, а просто уставшего после сложной миссии шиноби. Миссия: спасти Коноху; статус: выполнено.
Теперь уже Какаши щурит глаз на заходящее солнце, а Наруто, видимо, уснул за его плечами.
- Какаши-сенсей, а я видел своего отца, - нет, не спит, значит.
- И я тоже, - больше себе под нос говорит Копирующий, и Наруто действительно его не слышит, занятый своими мыслями.
- Какаши-сенсей, скажите честно, ведь все кругом знали, кто мой отец? Почему только я не знал этого?
Хатаке раздражает извечный «Какаши-сенсей», с которого Наруто начинает каждое предложение. Ну какой он, в самом деле, сенсей? Никогда не хотел быть учителем, слишком тяжел груз ответственности, да и чему он теперь может научить Наруто, только что единолично победившего лидера Акацуки.
«Потому что, если бы ты хоть иногда смотрелся в зеркало и умел замечать что-то чуть менее значимое, чем Саске-кун, пост Хокаге и рамен, то тоже знал бы о своем прямом родстве с Йондайме», - хочется ответить Хатаке, но он молчит.
- Какаши-сенсей, - не унимается Наруто.
- Мы пришли, смотри.
Там собралась вся деревня.
«Я стану Хокаге, и тогда все признают меня», - кричал когда-то Наруто с полным ртом рамена, купленного Умино.
И его действительно признают, даже раньше, чем он становится Хокаге. И Какаши рад этому.

Его дом, как и почти все строения в деревне, разрушен до основания. Какаши даже не пытается определить точное место, где он стоял - сейчас это все равно невозможно. Но Хатаке хочется домой, туда, где нету людей и нет нужды носить опостылевший жилет, вместо него можно надеть мягкую застиранную футболку и выпить какао прямо в кровати, читая книгу.
Посреди руин на боку валяется каким-то чудом уцелевший стул. Какаши садится и протягивает усталые ноги. Болит голова – все-таки смерть не проходит бесследно. Хатаке думает о своем учителе – о его спокойных, добрых глазах, желтых волосах и словах о бесценности человеческой жизни. Минато Йондайме никогда не осуждал того самого поступка Белого Клыка, отца Какаши.
- Какаши-сенсей, - раздается над ухом задремавшего сидя шиноби, - Какаши-сенсей, хотите какао? – Наруто, как всегда бесцеремонен, трясет учителя за плечо.
Хатаке просыпается неохотно, вроде и задремал несильно, но открывать глаза не хочется, однако какао соблазнительно пахнет под самым носом.
- Хорошо, что вы живы, Какаши-сенсей, - тихо и очень серьезно говорит Наруто, протягивая чашку, садится рядом, прямо на обломки чьей-то мебели.
Какаши незаметно морщится, предвкушая продолжение прерванного на закате разговора, но Узумаки молчит.
Какао уже остыло, но какао это - не чай, его можно пить и теплым, и холодным.
Небо на востоке начинает светлеть, и ветер меняет направление, шуршит строительной пылью. Какаши смотрит на Наруто, задравшего голову к небу, и гадает, что тот здесь делает – почему он не с Сакурой, которая давно разлюбила Саске, или не с Хинатой, которая никогда Саске и не любила, почему не наслаждается обществом чудом оставшихся в живых друзей и собственным триумфом?
Наруто поворачивает голову и смотрит на Какаши спокойными, добрыми газами, встряхивает желтыми волосами и прощается:
- Пойду я, Какаши-сенсей.
- Да, - отвечает Хатаке и добавляет, - а ты настоящий молодец, Наруто.
Узкмаки улыбается, но спрашивает тихо и серьезно:
- А можно я еще приду? – и в коем-то веке не добавляет опостылевшее «Какаши-сенсей».
«Нет», - торопится ответить Копирующий, вспоминая о своем пустом и уютном доме, где никто не нарушает его покой, о мягкой футболке и книге, и молчит. Нету больше ничего этого. Зато есть он сам живой, и есть Наруто,
который не всегда, оказывается, бывает шумным.
- Приходи, Наруто-кун, - наконец принимает решение Хатаке.